Статья «О двух подделках в коллекции авангарда Ростовского музея» в специальном тематическом мартовском выпуске газеты «Ростовская старина» №12(181) вновь подняла тянущийся с конца 1980-х годов спор о подлинности работ «Самовар» Казимира Малевича и «Беспредметная композиция» Любови Поповой из собрания музея и, по всей видимости, поставила в нем долгожданную точку. Вывод автора статьи, заместителя директора по научной работе ГМЗ «Ростовский музей-заповедник» Сергея Вячеславовича Сазонова однозначен: в ростовском музее находятся подделки с подлинников, утекших в зарубежные собрания во второй половине ХХ века.

Читатели, полагаю, хорошо помнят о скандале, разыгравшемся в прошлом году вокруг большой коллекции произведений искусства и архивных материалов, подаренной музею «Ростовский кремль» князем Н. Д. Лобановым-Ростовским. Химическая и искусствоведческая экспертиза выявила, что центральные работы из подаренного собрания являются подделками. Всего из преподнесенных в дар музею работ фальшивыми оказались шесть — в т. ч. произведения, ранее приписываемые А. Экстер, И. Машкову и Ж. Браку. Но сотрудники музея не остановились на проверке новых поступлений и в течение 2017 года решили провести подробное исследование всех работ русского авангарда из своего собрания.

В результате научной экспертизы, проведенной Институтом геологии и геохронологии докембрия (Санкт-Петербург), Государственным Русским музеем и Государственным научно-исследовательским институтом реставрации (ГосНИИР), подтвердились опасения, возникшие еще в 1987–1989 у искусствоведа С. Г. Джафаровой: о том, что две работы собрания ростовского музея являются более поздними подделками. Эксперты установили, что работы «Самовар» и «Беспредметная композиция» были написаны во второй половине ХХ века, а значит, точно не принадлежат кисти Малевича и Поповой.

Оригиналы работ Малевича и Поповой поступили в собрание Ростовского музея в первой половине 1920-х годов в составе большой коллекции произведений из Музейного бюро Наркомпроса. Попавший вскоре в немилость авангард надолго был спрятан в фондах музея, и только в конце 1980-х годов, на волне возросшего к нему международного интереса, произведения из Ростовского музея стали исследоваться и вывозиться на выставки. Эксперт С. Г. Джафарова во время работы с зарубежными выставками авангарда в 1987 и 1989 годах обратила внимание на то, что работы «Малевича» и «Поповой» из Ростова резко отличаются по качеству от прочих произведений собрания, и при этом у каждой работы обнаружился двойник в зарубежном музее, более похожий на оригинал. Была и третья работа в собрании Ростовского музея — «Зелёная полоса», принадлежащая кисти Ольги Розановой. С ней как раз, по мнению Джафаровой, все было в порядке. Однако у работы Розановой из Ростова был найден двойник в том же собрании Костаки (легшим в основу Музея современного искусства в Салониках). При этом «Зеленая полоса» из греческого музея имела много общего с Малевичем и Поповой из Ростова — словно их написал один человек. В 1991 году Джафарова выступила на конференции в Третьяковской галерее с заявлением, что все три указанные работы, скорее всего, являются фальшивыми. С её выводами согласился автор книги «Русский авангард» 1991 года А. Б. Наков. Но многие эксперты по-прежнему придерживались мнения о том, что все упомянутые работы — и ростовские, и западные — подлинные, что это лишь авторские повторения.

Теперь же, когда эксперты подтвердили подлинность Розановой из Ростовского музея, но, увы, не смогли сказать того же о «Самоваре» Малевича и «Беспредметной композиции» Поповой, начнется серьезное расследование того, кто, как и когда подменил подлинники на фальшивки. Подозрения были высказаны ранее в адрес коллекционера И. В. Качурина, помогавшего Георгию Костаки собирать его легендарную коллекцию. Качурин якобы продал Костаки подделку «Зелёной полосы» Розановой и был очень горд тем, что обхитрил его. Быть может, планировалось и эту работу из Ростовского музея подменить, но, когда этого не удалось сделать, греческому коллекционеру продали фальшивку. Так это или нет, сейчас установить невозможно, т. к. доступа к «Зелёной полосе» из коллекции Костаки сейчас нет: еще в 1990-х она была продана в некую частную шведскую коллекцию.

Недавно сотрудниками ГМЗ «Ростовский кремль» С. Сазоновым и С. Я. Смирновым в архиве музея были обнаружены документы, связывающие вышеназванного И. В. Качурина с Ростовским музеем. В 1955 году он был направлен сюда Музеем истории религии и атеизма с целью отбора книг из Ростовского кремля. Помимо своей непосредственной миссии, Качурин провел в музее ревизию художественного собрания и пришел к выводу, что многие работы не представляют художественной ценности и должны быть списаны. Списания так и не произошло (помешало распоряжение из Минкультуры), работы остались на балансе музея, но Малевич и Попова могли уже тогда «видоизмениться».

В музейной карточке на «Самовар» Малевича на сайте нью-йоркского Музея современного искусства МоМА в графе «Провенанс» самой первой строчкой указано, что в 1922 году работа находилась в Ростовском музее. Выходит, что это именно та работа, что была передана из Музейного отдела Наркомпроса. Следующая строчка провенанса относится уже к 1972 году: в этом году «Самовар» продавался на торгах Sotheby’s в Лондоне. В 1977 году он числится в коллекции McCory Corporation. А в 1983 году покупается в МоМА. Т. е. работа Малевича точно попала на Запад до 1972 года. Что касается работы Поповой, то подлинник мог быть украден в этот же период. В 1972 году в Курчатовском институте проходила выставка работ из коллекции Костаки. Упомянутая в списке работ картина Поповой совпадает по размеру с той, что числится в Ростовском музее. Получается, что Костаки купил подлинную «Беспредметную композицию» из Ростовского музея до 1972 года.

Сотрудники ГМЗ «Ростовский кремль» уже сообщили об обнаружении подделок в своем собрании в Министерство культуры РФ, заявили о краже в полицию и выразили готовность добиваться возвращения похищенных произведений на Родину.

Источник: https://artinvestment.ru/news/artnews/20180412_Rostov_museum_wants_to_repatriate_Malevich_Popova_paintings.html